Апология здравого смысла - Страница 7

— Не совсем так, — возразил Валерий Петрович, — от общего входа ключи есть только у руководства. А самое главное — рядом дежурит сторож, который охраняет соседнее административное здание. Если бы у нашего здания появились незваные гости, он наверняка бы их увидел. Наше здание примыкает к административному корпусу. Это даже не здание, а всего лишь коридор и семь комнат. В одной сидит директор, в другой его заместитель, в третьей главный редактор. В большой комнате сидят редактора, а в другой большой комнате — технический отдел и консультанты. Еще две небольшие комнаты используются как помещение для Нины Константиновны, где хранятся различные документы, и кабинет главного бухгалтера Воеводова. Вот, собственно, и все.

— Рукописи хранились в отдельном помещении?

— Нет. В комнате редакторов. Там сделаны большие стеллажи на всю стену, куда они и складывали рукописи. Во всяком случае, свежие. Через год мы отправляем их на склад.

— Окна у вас зарешеченные?

— Конечно. И на окнах тоже есть охрана.

— А кассир? Почему у вас нет своего кассира?

— Мы не платим гонорары. Обычно зарплату выдает Нина Константиновна, а подписывают все документы Передергин и Воеводов. Если есть какие-то конкретные расчеты, то их проводим через бухгалтерию нашей типографии. Забыл сказать, что у нас есть два своих представителя в Астане и в Баку. Нурлан Уразалин и Парвиз Убайдуллаев. Но они обычно занимаются только высылкой нам рукописей.

— Может, кто-то из них автор подобных страшных историй?

— Мы им тоже звонили. Они ничего не знают. И потом, я тоже читал эти «исповеди». Первые две рукописи были довольно неряшливыми и небрежными. Затем стиль письма значительно поменялся. Во всяком случае, эти рукописи отправлял нам человек, для которого русский язык является родным. И он достаточно образован и начитан, в этом я почти уверен.

— Тринадцать человек, — задумался Дронго, — мне понадобится личное дело каждого. Они у вас есть?

— Конечно, нет. У нас в издательстве даже нет своего отдела кадров. Мы небольшое издательство, но все сотрудники, во всяком случае, все работники издательства, включая Нину Константиновну, являются сотрудниками Международного литературного фонда. Мы можем обратиться к Огневу, чтобы он помог нам и разрешил просмотреть личные дела каждого из сотрудников. Я думаю, в этом не будет большой проблемы. Или сразу к Сергею Михалкову, который является председателем Международного совета писательских союзов, это правопреемник Союза писателей СССР. Можно просмотреть личные дела каждого и там. Они наверняка имеются.

— Хорошо, — согласился Дронго, — я вам помогу. Хотя никогда не работал в подобной среде и с такими людьми. Давайте сразу договоримся, что вы ничего не будете от меня скрывать. Ни хороших, ни плохих новостей. И пусть Юрий Михайлович познакомит меня со своим другом-криминалистом. Возможно, мы понравимся друг другу. А может, мы уже знаем друг друга. И не забудьте показать мне завтра оставшуюся копию рукописи.

— Обязательно, — явно обрадовался Оленев, — я просто не знаю, как вас благодарить.

— Подарите мне новые книги вашего издательства, — предложил Дронго, — это будет самый лучший подарок для меня.

— Сделаем, — согласился Валерий Петрович, — с автографами всех наших писателей. Можете считать, что вы их уже получили. Вы даже не можете себе представить, какая у нас сейчас обстановка в издательстве. Женщины просто боятся выходить на работу.

— Представляю, — ответил Дронго. — Значит, будем искать сразу двоих. Возможного автора и его возможного знакомого в вашем издательстве. Интересная задача. Вы по-прежнему убеждены, что это не может быть одно и то же лицо? Вы так хорошо всех знаете?

Оленев испуганно взглянул на своего собеседника. Он даже открыл рот, чтобы снова возразить, но Дронго добродушно покачал головой.

— Ничего не нужно говорить. Я все понял по вашему выражению лица. Значит, завтра ждите меня в поселке. Я постараюсь не опаздывать.

Глава 3

Он не любил сидеть за рулем. Автомобильные пробки, особенно в Москве, его раздражали и отвлекали от собственных мыслей. Поэтому уже много лет он имел своих водителей во всех трех городах, в которых жил. Предупредив водителя, что за ним нужно заехать утром в десять, он перезвонил своему другу и напарнику — Эдгару Вейдеманису.

— У меня к тебе необычное дело, — попросил Дронго, — я хочу, чтобы ты проверил через информационный центр данные о происшедшем преступлении за последние полтора-два месяца. Погибла четырнадцатилетняя девушка. Никаких других подробностей я пока не знаю.

— Как погибла? Несчастный случай?

— Нет. Убийство. Очевидно, действует некий серийный маньяк, но ничего более конкретного сказать не могу. Мне нужны все данные. И проверь убийство в Саратове. Там убили тоже молодую девушку, но ей было восемнадцать. Возможно, на ней была желтая блузка.

— Постараюсь, — вздохнул Эдгар, — ты знаешь, как нашим друзьям в милиции не нравится, когда мы делаем подобные запросы. Они считают, что мы не должны заниматься делами подобного рода.

— А ты напомни, сколько раз мы им помогали, — посоветовал Дронго, — и скажи, что мы не просим предоставить нам оперативную информацию или разгласить какие-либо данные. Нам нужна только информация по уже случившимся преступлениям. Они дают подобную информацию любому журналисту, в ответ на их запросы.

— Буду стараться, — согласился Вейдеманис. — Если бы ты сказал, где произошло первое убийство, было бы гораздо легче.